«І тчэ, забыўшыся рука, заміж пярсідскага ўзору цвяток радзімы васілька»… Эти строки и без музыки мелодичны. На неделе Беларусь отметила 125-летие со дня рождения их автора, пожалуй, самого любимого белорусского поэта Максима Богдановича.
Юбилейные празднования, развернувшиеся по всей стране, в этом году приобрели небывалый масштаб и не только творческое, но и духовное звучание. 9 декабря, день рождения поэта, открылся знаковым и торжественным церемониалом под названием «Возвращение». В храм-памятник в честь Всех святых в Минске в сопровождении роты почетного караула была доставлена частичка земли из Ялты, места, где Богданович ушел из жизни и был похоронен. Реликвия была помещена в одну из ниш храмовой крипты. Событием дня стало открытие новой экспозиции в реконструированном музее Максима Богдановича. У памятника поэту школьники и студенты читали внепрограммное и любимое из поэтического наследия классика. Апогеем же празднований стал вечер, когда на площади Парижской коммуны у монумента поэту состоялся памятный митинг «Поклонись Максиму». Со 125-летием со дня рождения Богдановича всех белорусов поздравил Глава государства.
Понятен феномен всенародного почитания Богдановича. Он сам любил Беларусь и сумел, возможно, не осознавая того, заложить в стихи культурный ген народа. Впрочем, до сих пор загадка феномен самой белорусскости поэта. Как человек, родившийся здесь, но в совокупности проживший на этой земле не более пяти лет, смог сохранить в себе чувство Родины и пронести его до конца. Как, прожив всего 25 лет, сумел стать патриархом литературы?
В поисках ответов наш культурный обозреватель Наталья Бордиловская совершила большое путешествие в историю творческого наследия Богдановича.
Западная окраина Ялты. Здесь, около подножия Никитской гряды, на каменистой почве в кипарисовой роще раскинулось старое (официально от начала XX столетия) кладбище города. И именно здесь в мае 1917 года нашел свой последний приют белорусский поэт.
Тоска по Беларуси. Откуда? Родился в Минске, в 2 года с отцом переехал в Гродно. Несознательный же возраст. Ему было 5, когда умерла мать, и с отцом дети переехали на Волгу. Как учащийся российской гимназии Максим увлекся белорусским языком? Кто-то вспоминает нижегородского наставника-белорусиста, кто-то отца-этнографа, который прививал детям любовь к книге и к своей культуре. Так или иначе, в 16 Максим дебютирует с белорусскоязычным произведением "Музыка". Переезд в Ярославль - и в названиях новых произведений опять тоска. Позже Вильно и его знаменитое: "І тчэ, забыўшыся рука, заміж пярсідскага ўзору цвяток радзімы васілька»… В 18 Богдановичу довелось своими глазами сравнить упомянутые в стихотворении пейзажи юга с родными белорусскими. Поэт увидел море.
Первое знакомство Богдановича с Крымом произошло здесь: окраина Ялты, городок Аутка, знаменитый, между прочим, белой дачей самого Антона Павловича Чехова. Тут же молочная ферма или так называемый пансион Шалаш. Именно туда летом 1909 года сына Максима на лечение отправил его отец…
Сейчас это улица имени Максима Богдановича. На доме под № 2 мемориальная доска. Здание не тронуло время - лепнина вроде "Потерянного лебедя" - по-прежнему на фасаде. Сегодня здесь обитает земельно-кадастровая фирма, от нее - евроремонт. А более столетия назад дом возвел ялтинский учитель Иван Тарнани. Небольшой санаторий для простых несостоятельных людей, которые приезжали на море лечить чахотку.
Среднеземноморский климат тот же, что в Сан-Ремо или Ницце: тепло, солнечно, горно-морской мягкий воздух. Со времен Российской империи Ялта превратилась в крупную курортную стройку, затем советский популярный курорт. И все же начало столетия и Богданович, который приехал не купаться в море, а лечить ту же чахотку. От чахотки в 26-летнем возрасте умерла мать Богдановича. Из-за нее не стало его брата.
Медики не подтверждают, но лирики настаивают: в Крыму Богдановичу стало лучше. И не только от горно-морского воздуха и качественной еды. Поэт ожил душой. Ни фото, ни подробных описаний М.А. Китицыной не осталось. Говорят, это была с мистическими, декадентскими настроениями молодая девушка. Точно известно, что ей посвятит и стихотворение.
С госпожой Китицыной Богданович будет переписываться и тогда, когда вернется в Ярославль. Но старый роман перечеркнет 1915 год и новое южное увлечение. Богданович опять "у моря" - поэт восхищается армянкой Клавдией Солтыковой, но нравственность. Та же замужем. 1916, лирическая переписка с Вандой Левицкой. Ради нее с риском для жизни, преодолевая километры, Богданович ехал в прифронтовой Минск. Последние полгода чахотка прогрессировала. Друзья, в частности, Змитрок Бядуля, в доме которого и жил Богданович, собрали деньги и отправили Максима опять в Ялту, Крым.
Март 1917 года. Во время второго крымского визита Богданович селится также в Ялте, но уже ближе к морю. Дом по улице Николаевской, 8 окнами выходит на морской пейзаж. Но, наверное, это и становится причиной ухудшения здоровья поэта. В марте здесь влажно, особенный ветер - он не способствует выздоровлению.
С марта по май Богданович жил именно здесь. От дома хозяйки жилья Марии Темко почти ничего не сохранилось: несколько ступеней входной лестницы, остатки фундамента. Их берегут, как раритет. Рядом клуб военного санатория "КЧФ-Ялта". На стене здания мемориальная доска.
В ночь с 24 на 25 мая (по старому стилю с 12 на 13) Богдановича не стало. Шла война - отец был далеко, с опозданием узнал о сыне, не успел на похороны.
В своих залах Ялтинский историко-литературный музей организовал небольшой уголок Богдановича. Здесь фото, зарисовка его ялтинского дома.
Среди ценной аутентики действительно печальный экспонат - метрическая книга собора Александра Невского, 1917 год. На 130 страницах записи о трех главных церковных таинствах: крещении, венчании и отпевании. За датой 12 мая (по старому стилю) помечено: “крестьянин 02-06-51 города Ярославля Максим Адамович Богданович умер от туберкулеза легких. Кто совершал погребение - священник Виктор Баженов с псаломщиком Яковом Розовом».
Центральный храм Ялты - Александро-Невский собор. Возведен в память об убитом царе Александре Втором. Дата закладки и начала строительства этого храма - 1891 год, год рождения Максима Богдановича.
Вместо любимых васильков у ялтинской могилы синие барвинки.
Изображение
"цвятка Радзімы васілька" и на капсуле, что положена в нишу крипты
собора Всех святых Минска. К 125-летию со дня рождения поэта и почти через
столетие после его кончины на родину
классика привезли горсть земли с его последнего пристанища. Специальная
духовная делегация ездила на южное побережье Крыма, чтобы доставить хотя бы
кусочек материальной памяти о Песняре. И исполнить его желание быть упокоенным в лоне Родины.
«І тчэ, забыўшыся рука, заміж пярсідскага ўзору цвяток радзімы васілька»… Эти строки и без музыки мелодичны. На неделе Беларусь отметила 125-летие со дня рождения их автора, пожалуй, самого любимого белорусского поэта Максима Богдановича.
Юбилейные празднования, развернувшиеся по всей стране, в этом году приобрели небывалый масштаб и не только творческое, но и духовное звучание. 9 декабря, день рождения поэта, открылся знаковым и торжественным церемониалом под названием «Возвращение». В храм-памятник в честь Всех святых в Минске в сопровождении роты почетного караула была доставлена частичка земли из Ялты, места, где Богданович ушел из жизни и был похоронен. Реликвия была помещена в одну из ниш храмовой крипты. Событием дня стало открытие новой экспозиции в реконструированном музее Максима Богдановича. У памятника поэту школьники и студенты читали внепрограммное и любимое из поэтического наследия классика. Апогеем же празднований стал вечер, когда на площади Парижской коммуны у монумента поэту состоялся памятный митинг «Поклонись Максиму». Со 125-летием со дня рождения Богдановича всех белорусов поздравил Глава государства.
Понятен феномен всенародного почитания Богдановича. Он сам любил Беларусь и сумел, возможно, не осознавая того, заложить в стихи культурный ген народа. Впрочем, до сих пор загадка феномен самой белорусскости поэта. Как человек, родившийся здесь, но в совокупности проживший на этой земле не более пяти лет, смог сохранить в себе чувство Родины и пронести его до конца. Как, прожив всего 25 лет, сумел стать патриархом литературы?
В поисках ответов наш культурный обозреватель Наталья Бордиловская совершила большое путешествие в историю творческого наследия Богдановича.
Западная окраина Ялты. Здесь, около подножия Никитской гряды, на каменистой почве в кипарисовой роще раскинулось старое (официально от начала XX столетия) кладбище города. И именно здесь в мае 1917 года нашел свой последний приют белорусский поэт.
Тоска по Беларуси. Откуда? Родился в Минске, в 2 года с отцом переехал в Гродно. Несознательный же возраст. Ему было 5, когда умерла мать, и с отцом дети переехали на Волгу. Как учащийся российской гимназии Максим увлекся белорусским языком? Кто-то вспоминает нижегородского наставника-белорусиста, кто-то отца-этнографа, который прививал детям любовь к книге и к своей культуре. Так или иначе, в 16 Максим дебютирует с белорусскоязычным произведением "Музыка". Переезд в Ярославль - и в названиях новых произведений опять тоска. Позже Вильно и его знаменитое: "І тчэ, забыўшыся рука, заміж пярсідскага ўзору цвяток радзімы васілька»… В 18 Богдановичу довелось своими глазами сравнить упомянутые в стихотворении пейзажи юга с родными белорусскими. Поэт увидел море.
Первое знакомство Богдановича с Крымом произошло здесь: окраина Ялты, городок Аутка, знаменитый, между прочим, белой дачей самого Антона Павловича Чехова. Тут же молочная ферма или так называемый пансион Шалаш. Именно туда летом 1909 года сына Максима на лечение отправил его отец…
Сейчас это улица имени Максима Богдановича. На доме под № 2 мемориальная доска. Здание не тронуло время - лепнина вроде "Потерянного лебедя" - по-прежнему на фасаде. Сегодня здесь обитает земельно-кадастровая фирма, от нее - евроремонт. А более столетия назад дом возвел ялтинский учитель Иван Тарнани. Небольшой санаторий для простых несостоятельных людей, которые приезжали на море лечить чахотку.
Среднеземноморский климат тот же, что в Сан-Ремо или Ницце: тепло, солнечно, горно-морской мягкий воздух. Со времен Российской империи Ялта превратилась в крупную курортную стройку, затем советский популярный курорт. И все же начало столетия и Богданович, который приехал не купаться в море, а лечить ту же чахотку. От чахотки в 26-летнем возрасте умерла мать Богдановича. Из-за нее не стало его брата.
Медики не подтверждают, но лирики настаивают: в Крыму Богдановичу стало лучше. И не только от горно-морского воздуха и качественной еды. Поэт ожил душой. Ни фото, ни подробных описаний М.А. Китицыной не осталось. Говорят, это была с мистическими, декадентскими настроениями молодая девушка. Точно известно, что ей посвятит и стихотворение.
С госпожой Китицыной Богданович будет переписываться и тогда, когда вернется в Ярославль. Но старый роман перечеркнет 1915 год и новое южное увлечение. Богданович опять "у моря" - поэт восхищается армянкой Клавдией Солтыковой, но нравственность. Та же замужем. 1916, лирическая переписка с Вандой Левицкой. Ради нее с риском для жизни, преодолевая километры, Богданович ехал в прифронтовой Минск. Последние полгода чахотка прогрессировала. Друзья, в частности, Змитрок Бядуля, в доме которого и жил Богданович, собрали деньги и отправили Максима опять в Ялту, Крым.
Март 1917 года. Во время второго крымского визита Богданович селится также в Ялте, но уже ближе к морю. Дом по улице Николаевской, 8 окнами выходит на морской пейзаж. Но, наверное, это и становится причиной ухудшения здоровья поэта. В марте здесь влажно, особенный ветер - он не способствует выздоровлению.
С марта по май Богданович жил именно здесь. От дома хозяйки жилья Марии Темко почти ничего не сохранилось: несколько ступеней входной лестницы, остатки фундамента. Их берегут, как раритет. Рядом клуб военного санатория "КЧФ-Ялта". На стене здания мемориальная доска.
В ночь с 24 на 25 мая (по старому стилю с 12 на 13) Богдановича не стало. Шла война - отец был далеко, с опозданием узнал о сыне, не успел на похороны.
В своих залах Ялтинский историко-литературный музей организовал небольшой уголок Богдановича. Здесь фото, зарисовка его ялтинского дома.
Среди ценной аутентики действительно печальный экспонат - метрическая книга собора Александра Невского, 1917 год. На 130 страницах записи о трех главных церковных таинствах: крещении, венчании и отпевании. За датой 12 мая (по старому стилю) помечено: “крестьянин 02-06-51 города Ярославля Максим Адамович Богданович умер от туберкулеза легких. Кто совершал погребение - священник Виктор Баженов с псаломщиком Яковом Розовом».
Центральный храм Ялты - Александро-Невский собор. Возведен в память об убитом царе Александре Втором. Дата закладки и начала строительства этого храма - 1891 год, год рождения Максима Богдановича.
Вместо любимых васильков у ялтинской могилы синие барвинки.
Изображение
"цвятка Радзімы васілька" и на капсуле, что положена в нишу крипты
собора Всех святых Минска. К 125-летию со дня рождения поэта и почти через
столетие после его кончины на родину
классика привезли горсть земли с его последнего пристанища. Специальная
духовная делегация ездила на южное побережье Крыма, чтобы доставить хотя бы
кусочек материальной памяти о Песняре. И исполнить его желание быть упокоенным в лоне Родины.
