Еще один актуальный вопрос - что останется от Франции? "Расовая война" там быстро превращается в революцию, где конфликт этносов и национальных общин отступает на второй план. В Пятой республике ребром стал вопрос о власти и праве государства на насилие. Французская полиция лишилась общественного мандата вершить суд и расправу давным-давно. Теперь поддерживать ее отказывается даже президент Макрон - он первым осудил людей в форме за самовольное убийство подростка-араба.
Конфликт набирает силу: города Франции по ночам освещают пожары, а воздух улиц наполнен дымом, который дрожит от выстрелов и звона разбитых витрин. Происходящее называют гражданской войной: воюют французы с Макроном, но он имеет все шансы выйти из конфликта обладающим дополнительной властью.
Париж - это колыбель не только трех великих революций, воспетых Виктором Гюго, но и бесчисленного количества революций малых: вот теперь к их бесконечно большому количеству эн самое время прибавить еще единицу. Десяток машин в Париже палят каждую ночь, по случаю Рождества и Нового года гавроши из пригородов делают обывателям подарок и сжигают несколько тысяч автомобилей. Однако то, что происходит сейчас, явно выходит за пределы даже чрезвычайно широко понимаемой нормы - это уже точно восстание. Сгорело не менее тысячи общественных зданий, арестовано около полутора тысяч бунтарей, пострадало более пятисот блюстителей порядка. Участники беспорядков грабят оружейные магазины и жгут полицейские участки. На борьбу с протестами брошены десятки бронемашин. Макрон требует взять под контроль соцсети - через них расползается крамола, а недовольные самоорганизуются. А причиной всему стал расстрел подростка. Во вторник полицейские остановили машину, в которой ехал некий Наэль: на него навели оружие и предупредили, что готовы стрелять - он в ответ нажал на газ.
Тут можно спорить о законности применения насилия: в Штатах его бы сочли оправданным - за исключением случая, когда полицейский бел, а водитель черен. Однако во Франции ситуация специфическая - порог юридически оправданного применения силы поднят довольно высоко: и на сей раз явно не было причин открывать огонь. На записи прекрасно видно, что ажан сильно нервничает и близок к истерике: спусковой крючок он нажимает, не успев толком сообразить, что делает? Его, кстати, задержали и он даже принес извинения родным покойного. Это, впрочем, уже не способно что-либо изменить: крышку с котла сорвало.
Надо понимать, что у французов к полиции очень специфическое отношение, которое поп-культура отражает довольно точно.
Вот, например, есть полное общественное согласие насчет того, что все флики продажны - об этом, скажем, рассказывает дюжина дюжин фильмов с Бельмондо.
А вот еще одна яркая художественная зарисовка: быть полицейским настолько позорно, что главный герой долго сомневается - признаваться ли в этом? А работать фликом во Франции - это как быть в Индии парией: даже тень твоя оскверняет землю, на которую пала.
Надо понимать, что обе картины относятся к временам давним и с тех пор французы лишь еще больше укрепились в своей антипатии к полиции. Поводов для этого хватало. Вот недавно приговорили к двум годам экс-главу МВД Клода Геана за финансовую нечистоплотность. Но жадность полицейским французы бы еще простили.
Однако запредельная, неоправданная, звериная жестокость - совершенно иное дело. Во французском общественном мнении царит твердая уверенность, что при разгоне протестов полицейские старательно метят резиновыми пулями манифестантам по глазам. Бог весть, может, это и облыжное обвинение, конечно. Однако факт есть факт: счет выбитым глазам демонстрантов идет на сотни. И убийство злосчастного Наэля, который, между прочим, был далеко не ангел и имел 15 приводов, буквально переполнило чашу терпения граждан: правые объединились с левыми, гавроши с буржуа, черные с белыми - в общем, возлегли вместе агнец и лев. Погромы стали делом поистине всенародным.
Даже президент Макрон от фликов отмежевался: он заявил, что неоправданное насилие недопустимо. На его месте так поступил бы любой общественный деятель: согласитесь, поздравления, которые адресовал убийцам юного Наэля полицейский профсоюз, выглядят как сугубое людоедство - под подобным подписался бы разве что политик-самоубийца, а это точно не про Макрона.
"Поздравляем коллег, открывших огонь по юному 17-летнему преступнику. Остановив его автомобиль, они защитили свою жизнь и жизнь других участников дорожного движения. Единственными людьми, ответственными за смерть этого бандита, являются его родители, неспособные дать нормальное образование своему сыну".
Наэль, судя по всему, действительно выходец из семьи социопатов: вот, скажем, его мать - она бодра, весела и задорно зовет сограждан на баррикады - свою скорбь она уж очень хорошо скрывает. Но узурпацию полицией права на убийство это никак не оправдывает. Сейчас на борьбу с гаврошами МВД отрядило 45 тысяч штыков или, скорее, дубин. Этого явно недостаточно, потому власти выбрали самую эффективную тактику: дать погромщикам погромить, поджигателям - пожечь, насильникам сокрушить витрины и черепа граждан камнями. После этого на авансцену выходят полицейские и газом, дубинами, брандспойтами разгоняют замешкавшихся, а также хватают зазевавшихся. В конце концов, защита имущества потерпевших есть дело самих потерпевших - просто они с ним не справились.
Все это живописное, по-французски театральное действо может стать не проходной, а самой что ни на есть великой революцией. Протесты выдохнутся или будут подавлены, а, скорее, и то, и другое. Власти еще не в полной мере воспользовались такими инструментами, как чрезвычайное положение, не мобилизовали на подавление протестов армию. Однако чем масштабнее протесты, тем вероятнее превращение Пятой республики в Шестую: то есть, вероятны конституционная реформа и передел полномочий ветвей власти. Зондаж начался.
Депутат президентской фракции заявил на днях: Макрон настолько хорош, что двух президентских сроков, разрешенных законом, ему мало, нужен третий. Пусть даже рейтинги врут, что это не так. Сам французский лидер считает себя равновеликим Наполеону и Де Голлю - так почему бы ему президентскую республику не превратить в суперпрезидентскую?
В общем, бунт имеет все шансы не свергнуть главу государства, а укрепить его положение, ведь Франция беременна бонапартизмом и беременна именно от Макрона.
Читайте также:
В Гааге совершено нападение на посольство Беларуси
Fox News: в американском Балтиморе произошла массовая стрельба, есть погибшие
В Канаде национальный праздник отменил торнадо
Еще один актуальный вопрос - что останется от Франции? "Расовая война" там быстро превращается в революцию, где конфликт этносов и национальных общин отступает на второй план. В Пятой республике ребром стал вопрос о власти и праве государства на насилие. Французская полиция лишилась общественного мандата вершить суд и расправу давным-давно. Теперь поддерживать ее отказывается даже президент Макрон - он первым осудил людей в форме за самовольное убийство подростка-араба.
Конфликт набирает силу: города Франции по ночам освещают пожары, а воздух улиц наполнен дымом, который дрожит от выстрелов и звона разбитых витрин. Происходящее называют гражданской войной: воюют французы с Макроном, но он имеет все шансы выйти из конфликта обладающим дополнительной властью.
Париж - это колыбель не только трех великих революций, воспетых Виктором Гюго, но и бесчисленного количества революций малых: вот теперь к их бесконечно большому количеству эн самое время прибавить еще единицу. Десяток машин в Париже палят каждую ночь, по случаю Рождества и Нового года гавроши из пригородов делают обывателям подарок и сжигают несколько тысяч автомобилей. Однако то, что происходит сейчас, явно выходит за пределы даже чрезвычайно широко понимаемой нормы - это уже точно восстание. Сгорело не менее тысячи общественных зданий, арестовано около полутора тысяч бунтарей, пострадало более пятисот блюстителей порядка. Участники беспорядков грабят оружейные магазины и жгут полицейские участки. На борьбу с протестами брошены десятки бронемашин. Макрон требует взять под контроль соцсети - через них расползается крамола, а недовольные самоорганизуются. А причиной всему стал расстрел подростка. Во вторник полицейские остановили машину, в которой ехал некий Наэль: на него навели оружие и предупредили, что готовы стрелять - он в ответ нажал на газ.
Тут можно спорить о законности применения насилия: в Штатах его бы сочли оправданным - за исключением случая, когда полицейский бел, а водитель черен. Однако во Франции ситуация специфическая - порог юридически оправданного применения силы поднят довольно высоко: и на сей раз явно не было причин открывать огонь. На записи прекрасно видно, что ажан сильно нервничает и близок к истерике: спусковой крючок он нажимает, не успев толком сообразить, что делает? Его, кстати, задержали и он даже принес извинения родным покойного. Это, впрочем, уже не способно что-либо изменить: крышку с котла сорвало.
Надо понимать, что у французов к полиции очень специфическое отношение, которое поп-культура отражает довольно точно.
Вот, например, есть полное общественное согласие насчет того, что все флики продажны - об этом, скажем, рассказывает дюжина дюжин фильмов с Бельмондо.
А вот еще одна яркая художественная зарисовка: быть полицейским настолько позорно, что главный герой долго сомневается - признаваться ли в этом? А работать фликом во Франции - это как быть в Индии парией: даже тень твоя оскверняет землю, на которую пала.
Надо понимать, что обе картины относятся к временам давним и с тех пор французы лишь еще больше укрепились в своей антипатии к полиции. Поводов для этого хватало. Вот недавно приговорили к двум годам экс-главу МВД Клода Геана за финансовую нечистоплотность. Но жадность полицейским французы бы еще простили.
Однако запредельная, неоправданная, звериная жестокость - совершенно иное дело. Во французском общественном мнении царит твердая уверенность, что при разгоне протестов полицейские старательно метят резиновыми пулями манифестантам по глазам. Бог весть, может, это и облыжное обвинение, конечно. Однако факт есть факт: счет выбитым глазам демонстрантов идет на сотни. И убийство злосчастного Наэля, который, между прочим, был далеко не ангел и имел 15 приводов, буквально переполнило чашу терпения граждан: правые объединились с левыми, гавроши с буржуа, черные с белыми - в общем, возлегли вместе агнец и лев. Погромы стали делом поистине всенародным.
Даже президент Макрон от фликов отмежевался: он заявил, что неоправданное насилие недопустимо. На его месте так поступил бы любой общественный деятель: согласитесь, поздравления, которые адресовал убийцам юного Наэля полицейский профсоюз, выглядят как сугубое людоедство - под подобным подписался бы разве что политик-самоубийца, а это точно не про Макрона.
"Поздравляем коллег, открывших огонь по юному 17-летнему преступнику. Остановив его автомобиль, они защитили свою жизнь и жизнь других участников дорожного движения. Единственными людьми, ответственными за смерть этого бандита, являются его родители, неспособные дать нормальное образование своему сыну".
Наэль, судя по всему, действительно выходец из семьи социопатов: вот, скажем, его мать - она бодра, весела и задорно зовет сограждан на баррикады - свою скорбь она уж очень хорошо скрывает. Но узурпацию полицией права на убийство это никак не оправдывает. Сейчас на борьбу с гаврошами МВД отрядило 45 тысяч штыков или, скорее, дубин. Этого явно недостаточно, потому власти выбрали самую эффективную тактику: дать погромщикам погромить, поджигателям - пожечь, насильникам сокрушить витрины и черепа граждан камнями. После этого на авансцену выходят полицейские и газом, дубинами, брандспойтами разгоняют замешкавшихся, а также хватают зазевавшихся. В конце концов, защита имущества потерпевших есть дело самих потерпевших - просто они с ним не справились.
Все это живописное, по-французски театральное действо может стать не проходной, а самой что ни на есть великой революцией. Протесты выдохнутся или будут подавлены, а, скорее, и то, и другое. Власти еще не в полной мере воспользовались такими инструментами, как чрезвычайное положение, не мобилизовали на подавление протестов армию. Однако чем масштабнее протесты, тем вероятнее превращение Пятой республики в Шестую: то есть, вероятны конституционная реформа и передел полномочий ветвей власти. Зондаж начался.
Депутат президентской фракции заявил на днях: Макрон настолько хорош, что двух президентских сроков, разрешенных законом, ему мало, нужен третий. Пусть даже рейтинги врут, что это не так. Сам французский лидер считает себя равновеликим Наполеону и Де Голлю - так почему бы ему президентскую республику не превратить в суперпрезидентскую?
В общем, бунт имеет все шансы не свергнуть главу государства, а укрепить его положение, ведь Франция беременна бонапартизмом и беременна именно от Макрона.
Читайте также:
