Меньше чем через год у нас появится еще один музей - хранилище памяти мирового значения. Благодаря указу Президента историю Хатыни изложат в шести выставочных залах, чтобы у каждого была возможность пройти дорогами сожженной деревни и прикоснуться к ужасу и боли загубленных белорусов. Об объекте национальной важности мы поговорили с директором мемориального комплекса Артуром Зельским.
Зельский: Ола, Борки… Огромное количество мемориалов впитали ужасные трагедии
- Не пропадет ли военная тема, та же Хатынь из других музеев, когда появится расширенный музей здесь?
- Когда мы говорим про Хатынь, что мы имеем в виду? Это наша огромная трагедия и Хатынь как ее символ. Но у нас же есть огромное количество других и мемориалов, и памятных мест. Они тоже нуждаются в своем освещении. Иногда получается, что мы видим выставку, там раз Хатынь, два Хатынь, три Хатынь, разные варианты. И где-то там, на периферии, местное, региональный памятник. Это неправильно. Надо говорить и про те мемориалы. Тем более, есть весьма значительные мемориальные комплексы Гомельщины - это Ола. Могилевщины - это Борки. Те мемориалы, которые впитали ужасные трагедии. О них надо говорить.
Зельский: Массив документов в архивах Германии никто никогда не прорабатывал
- Что еще не сказано о Хатыни?
- Предстоит много работы. Огромный массив документов. Это национальный архив и не только. Есть сохранившиеся документы в архивах Германии. Этот массив вообще никто не прорабатывал никогда. В силу миллиона разных причин эти документы, как правило, остаются вне доступа. Что же касается экспозиции, то тут нечто иное. Нельзя ее никогда перенасыщать информационно, потому что внимание посетителя просто рассеется.
Зельский: Имитации расстрелов в реконструкциях выглядят гадко
- Сейчас ведь модно увлекаться интерактивом, звуковыми эффектами, мультимедиа. А порой и вовсе изображают сожженную деревню. Показывают, как гнали в сараи. Как вы к этому относитесь?
- Одно дело, согласитесь, это реконструкция какого-то боя на территории Брестской крепости. Уж там как получается - другой вопрос, но тем не менее. Другое дело - недобросовестно шутить, это выглядит просто гадко. Когда имитация расстрела, когда людей загоняют в сараи, у меня от этого мурашки по коже. Это переходит какие-то границы. Есть красная черта. Все в меру. Вот мультимедиа, мультимедийный экран. Люди все равно не будут стоять у экрана, монитора и смотреть какой-то документальный фильм, который будет идти 12 минут. Они просто устанут. Внимание рассеется. Один посмотрит, а 40 человек пройдет мимо. Не это задача экспозиционного пространства. Там может быть условно показ 2-3 минуты. Это строго выверенное, чтобы человек смог прочувствовать, что это было.
Зельский: Почему это произошло, кто несет ответственность? Ответы должны быть в экспозиции
Почему это произошло? Кто несет ответственность за эти преступления? И было ли это возмездие? На эти вопросы кратко, сжато, лаконично должна ответить экспозиция.
Сделать трагедию понятной через семейное воспитание
- Должны ли все музеи по всей стране рассказывать об определенных вехах войны? Понятно, все собрал Музей Великой Отечественной войны. А в Национальном историческом акцент делают на раскопки. Хотя, наверное, тоже должны больше говорить о войне.
- А как иначе? Самый главный вопрос, как это подать. Прихожу в музей какой-то. Там бегущая строка. Будет водопад имен, фамилий, условно говоря. И нажал на кнопку, набрал на планшете или сенсорном экране "Марук Василий Поликарпович". И мой тогда сын увидит, что это не абстрактный человек, а это его прадед. Погиб под Москвой, под Бородино в 1941 году. И это уже изменится, будет нечто иное. Война превратится не в абстракцию какую (вот автомат, пулемет лежит). А тут этот образ приобретет конкретные очертания человека, чья кровь течет в его жилах. Вот что самое важное. Сделать эту трагедию максимально приближенной к подрастающему поколению через семейное воспитание. Аккуратно, тактично, через сердце.
Читайте также:
Дворец искусства в Минске представляет на полотнах нерастиражированные воспоминания о Великой Отечественной войне
Спектакли по произведениям о Великой Отечественной войне проходят в гимназиях Минска
В эфире польского экстремистского телеканала выдали план военного вторжения в Беларусь
Меньше чем через год у нас появится еще один музей - хранилище памяти мирового значения. Благодаря указу Президента историю Хатыни изложат в шести выставочных залах, чтобы у каждого была возможность пройти дорогами сожженной деревни и прикоснуться к ужасу и боли загубленных белорусов. Об объекте национальной важности мы поговорили с директором мемориального комплекса Артуром Зельским.
Зельский: Ола, Борки… Огромное количество мемориалов впитали ужасные трагедии
- Не пропадет ли военная тема, та же Хатынь из других музеев, когда появится расширенный музей здесь?
- Когда мы говорим про Хатынь, что мы имеем в виду? Это наша огромная трагедия и Хатынь как ее символ. Но у нас же есть огромное количество других и мемориалов, и памятных мест. Они тоже нуждаются в своем освещении. Иногда получается, что мы видим выставку, там раз Хатынь, два Хатынь, три Хатынь, разные варианты. И где-то там, на периферии, местное, региональный памятник. Это неправильно. Надо говорить и про те мемориалы. Тем более, есть весьма значительные мемориальные комплексы Гомельщины - это Ола. Могилевщины - это Борки. Те мемориалы, которые впитали ужасные трагедии. О них надо говорить.
Зельский: Массив документов в архивах Германии никто никогда не прорабатывал
- Что еще не сказано о Хатыни?
- Предстоит много работы. Огромный массив документов. Это национальный архив и не только. Есть сохранившиеся документы в архивах Германии. Этот массив вообще никто не прорабатывал никогда. В силу миллиона разных причин эти документы, как правило, остаются вне доступа. Что же касается экспозиции, то тут нечто иное. Нельзя ее никогда перенасыщать информационно, потому что внимание посетителя просто рассеется.
Зельский: Имитации расстрелов в реконструкциях выглядят гадко
- Сейчас ведь модно увлекаться интерактивом, звуковыми эффектами, мультимедиа. А порой и вовсе изображают сожженную деревню. Показывают, как гнали в сараи. Как вы к этому относитесь?
- Одно дело, согласитесь, это реконструкция какого-то боя на территории Брестской крепости. Уж там как получается - другой вопрос, но тем не менее. Другое дело - недобросовестно шутить, это выглядит просто гадко. Когда имитация расстрела, когда людей загоняют в сараи, у меня от этого мурашки по коже. Это переходит какие-то границы. Есть красная черта. Все в меру. Вот мультимедиа, мультимедийный экран. Люди все равно не будут стоять у экрана, монитора и смотреть какой-то документальный фильм, который будет идти 12 минут. Они просто устанут. Внимание рассеется. Один посмотрит, а 40 человек пройдет мимо. Не это задача экспозиционного пространства. Там может быть условно показ 2-3 минуты. Это строго выверенное, чтобы человек смог прочувствовать, что это было.
Зельский: Почему это произошло, кто несет ответственность? Ответы должны быть в экспозиции
Почему это произошло? Кто несет ответственность за эти преступления? И было ли это возмездие? На эти вопросы кратко, сжато, лаконично должна ответить экспозиция.
Сделать трагедию понятной через семейное воспитание
- Должны ли все музеи по всей стране рассказывать об определенных вехах войны? Понятно, все собрал Музей Великой Отечественной войны. А в Национальном историческом акцент делают на раскопки. Хотя, наверное, тоже должны больше говорить о войне.
- А как иначе? Самый главный вопрос, как это подать. Прихожу в музей какой-то. Там бегущая строка. Будет водопад имен, фамилий, условно говоря. И нажал на кнопку, набрал на планшете или сенсорном экране "Марук Василий Поликарпович". И мой тогда сын увидит, что это не абстрактный человек, а это его прадед. Погиб под Москвой, под Бородино в 1941 году. И это уже изменится, будет нечто иное. Война превратится не в абстракцию какую (вот автомат, пулемет лежит). А тут этот образ приобретет конкретные очертания человека, чья кровь течет в его жилах. Вот что самое важное. Сделать эту трагедию максимально приближенной к подрастающему поколению через семейное воспитание. Аккуратно, тактично, через сердце.
Читайте также:
