Александр Лукашенко и Себастьян Курц открыли памятник "Массив имен" в память об уничтоженных в Тростенце австрийских гражданах. Его установили на территории мемориального комплекса "Тростенец", где в годы оккупации находился один из крупнейших концлагерей Европы. Этот камень стал символом общей памяти наших народов о погибших здесь соотечественниках.
Авторы мемориала - архитектор из Австрии Дэниэль Санвальд и скульптор из Беларуси Константин Костюченко. Для Австрии, как и для Беларуси, Тростенец стал местом национальной трагедии, боли и памяти. О том, что невозможно забыть, - Елена Бормотова.
Фотодокументы Чрезвычайной комиссии. Зверства и ужасы Тростенца попали на пленку сразу после освобождения. Сегодня эти фотографии - в фондах Национального архива Беларуси. Здесь и последняя трагедия лагеря - сожженные в сарае люди. Это случилось в ночь с 29 на 30 июня 1944.
Эти люди одними из первых уже 24 июля 1944 давали показания следователям и членам Чрезвычайной государственной комиссии. Документы - также в архивных фондах. Официальная цифра уничтоженных в Тростенце - 206 с половиной тысяч человек. Это данные ЧГК. Имена большинства из них неизвестны.
Адам Керпер-Фрониус, научный сотрудник фонда "Памятник убитым евреям Европы", историк: "Существует очень большая несправедливость. Так получилось, что имена людей, которых привозили из западных стран - из Германии, из Австрии, они зафиксированы. Убитые люди поименно известны. Что же касается местных жителей, белорусских евреев, которые находились в минском гетто, то их просто забирали из минского гетто и привозили к месту уничтожения, где расстреливали, убивали. Их судьбы и имена неизвестны".
Тростенец - это самый крупный на оккупированной территории Советского Союза и один из крупнейших в Европе концлагерей. Он состоял из трех зон: Благовщины - места массовых уничтожений, Малого Тростенца - трудового лагеря и Шашковки - места сожжения. Первым осенью 1941 года создавали место массовых расстрелов. Молодой сосновый лес на 13-м километре Могилевского шоссе. Здесь не было никакой инфраструктуры. Просто конвейер по уничтожению. Прибывал состав, людей расстреливали. И ждали следующий по расписанию.
Александр Долговский, историк, референт исторической мастерской: "Была, например, вывезена целая школа из Кельна вместе с учителями, с преподавательским составом, с их родителями. И в день прибытия в Минск они все были убиты. С этого состава не выжил никто. Но что интересно, с этого состава сохранились открытки, которые школьники посылали в дороге, где они просили дослать в Минск свидетельства об окончании курса фотографа, чтобы получить лучшую работу здесь, в Минске".
Живым из Благовщины не возвращался никто
Схема злодеяний - на документах, хранящихся в Национальном архиве Латвии. В 60-х один из тех, кто расстреливал людей, дает показания на месте совершения преступления.
Мемориальная площадь смерти. В этом месте всех прибывших покидала последняя надежда на спасение. Людей приговорили на уничтожение. Нацистское решение обжалованию не подлежало. Несколько шагов до развилки. Она в немецких документах обозначена как место выгрузки. Здесь и сегодня сохранен ландшафт. Только вот деревья стали большими. Это метры последнего пути. Побег невозможен. Люди находились в кольце охраны. Их вели ко рвам, там ждала расстрельная команда. Из 150 тысяч человек, доставленных в Благовщину, не выжил никто. Они были обречены. Но самое чудовищное было после. С конца 1943 года началась так называемая операция 1005 по уничтожению следов массовых расстрелов. Из тех самых рвов извлекали трупы и сжигали уже мертвых людей.
Пеплом человеческих тел удобряли поля в хозяйственном лагере. Но его было слишком много, поэтому остатки снова закапывали. А в 44-м, сразу после освобождения, в Тростенце работала Чрезвычайная комиссия. Во рвах Благовщины они обнаружили лишь пепел и костную массу.
Александр Долговский, историк, референт исторической мастерской: "Использовали обычно заключенных, которые вытаскивали тела и сжигали на больших кучах эти тела, а потом просеивали, выбирали золото и потом все сравнивали, закрывали, кидали какими-то ветками, чтобы это место не было найдено впоследствии членами в том числе Чрезвычайной комиссии".
Бревно из костра, где сжигали тысячи убитых тел, носилки, на которых переносили пепел, - сегодня в Музее истории Великой Отечественной. Их передали в декабре 1944 члены Чрезвычайной комиссии. Без малого 75 лет они в постоянной экспозиции. Тут же часть лагерной ограды и ворот, будка часового из трудового лагеря. Его создавали рядом с деревней Малый Тростенец весной 42-го. Территория бывшего колхоза Карла Маркса. 11-й километр Могилевского шоссе.
Наталья Яцкевич, завотделом Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны: "Советские военнопленные были первыми узниками этого лагеря, фактически рабочий лагерь обустроен был их руками. Сами они проживали в землянках, в полуразрушенных строениях, оставшихся от колхоза с довоенных времен, на гнилой соломе, без достаточного питания - как обычно во всех нацистских лагерях для военнопленных".
Тополиная аллея Штрауха была посажена руками военнопленных. Вела от Могилевского шоссе к воротам лагеря. Остатки фундаментов - это бывшие колхозные сараи, на чердаках и в подвалах которых содержались узники.
Точное число погибших сегодня не назовет никто. Как не назовут и точное число узников одного из крупнейших в Европе концлагерей. Это были советские военнопленные, подпольщики и партизаны, гражданское население, узники минского гетто и депортированные из стран Западной Европы евреи.
Александр Долговский, историк, референт исторической мастерской: "От депортированных евреев остались транспортные листы. Мы можем назвать до последнего фамилию человека, привезенного сюда из Германии, Чехии, Австрии. Речь идет о 7 составах в 1941 году, в ноябре 1941 года. Это 7 тысяч депортированных евреев и о 16 составах в 1942 году. Эти составы уже не приезжали сюда, их сразу вывозили на расстрел".
Из 23 тысяч западноевропейских евреев, уничтоженных в Тростенце, 10 тысяч были гражданами Австрии. Это самое большое количество австрийцев, погибших за пределами своей страны.
Для Австрии белорусский мемориал стал местом национальной памяти и скорби. И именно поэтому свой визит федеральный канцлер Себастьян Курц начинает отсюда. Вместе с Президентом нашей страны они открывают памятник "Массив имен" - монумент, ставший символом общей памяти. Памяти, которую мы должны передавать будущим поколениям как иммунитет против любой военной агрессии. Подобные трагедии недопустимы в новейшей истории.
Бережное отношение к памяти жертв нацизма стало частью нашей национальной идеи, отметил Александр Лукашенко. И мы должны сохранить память о каждом погибшем. Ведь за любой цифрой - человек, его судьба, трагедия семьи и народа.
"Массив имен" создан белорусским скульптором по проекту австрийского архитектора
Огромный каменный блок, расколовшийся на 10 колонн. Они символизируют 10 железнодорожных составов, которые прибыли в Минск из Вены. На колоннах - тысяча имен собственных.
Константин Костюченко, скульптор: "В Австрии Дэниэль проработал с общим списком всех людей, общий список составлял около 10 тысяч человек. И это тысяча имен, так как многие из них по несколько раз повторялись".
Еще десять лет назад первый камень в память об уничтоженных в Беларуси австрийских евреях был установлен в Минске на территории бывшего гетто. Сюда осенью 1941 прибыла первая тысяча депортированных из Вены евреев. Тогда же имена уничтоженных в Благовщине австрийских граждан стали появляться на деревьях в лесном массиве урочища. Желтые таблицы с персональными данными депортированных людей - пример того, как совершенно обычные человеческие чувства становятся частью межгосударственного проекта по мемориализации культуры памяти.
Сегодня рядом с желтыми таблицами на деревьях появляются и белые. Уже с именами белорусов, погибших здесь. Их по одному устанавливают исследователи. Память должна быть персонализирована. Есть листы с написанными от руки фамилиями. Вероятно, своих предков чтят родственники уничтоженных здесь людей.