О белорусе, который уже оставил после себя великое наследие, его картины стали настоящем явлением в мире искусства. Его работы находятся в частных коллекциях банкиров Ротшильдов, семьи Чарли Чаплина, владелицы косметического концерна Хелены Рубенштейн. Полотна Шраги Царфина - уроженца Смиловичей - даже лечат от неврозов.
В начале своей карьеры художник брался за любую работу. Чтобы прокормить семью, он разрабатывал эскизы тканей для нескольких модных домов, в том числе и неизвестной тогда Габриель Шанель. Сегодня за картинами Царфина коллекционеры ведут настоящую охоту, его полотна крайне редко выставляют на аукционы.
В Беларуси порядка 70 работ Царфина. Это не мало, если учесть тот факт, что еще лет 10 назад их не было вообще, да и имя художника оставалось неизвестным. На неделе в Минске открыли выставку Шраги Царфина. Она стала первой персональной на родине мастера. О возвращении домой - Елена Бормотова.
Эскизы тканей, которые Царфин разрабатывал для парижских модниц, спустя 90 лет на родине художника перенесли на искусственный шелк. Несколько образцов популярного женского аксессуара. По одному экземпляру для каждого рисунка.
Модное дефиле с французским шиком для нескольких поколений семьи Царфиных в зале Царфина. Здесь акцент на дополнение к нарядам. В единственном в мире музее, посвященном творчеству художника, собралось сразу несколько поколений семьи.
Ребенок на руках у Шраги Царфина - это и есть Ив Дюлак - внук художника. Сегодня он известный во Франции детский кардиохирург. Семейные фотографии, афиши к выставкам и документы в Смиловичи передала его единственная дочь - Лилиан.
Шрага Царфин долго не продавал свои работы. Он писал для себя. Впрочем, и сейчас мало что изменилось. Его картины крайне редко появляются на аукционах. Родственники не выставляют их на продажу. Поэтому у коллекционеров такая охота на Царфина.
Стоимость полотен не заоблачная - порядка 10 тысяч евро. Царфин ценен другим. Его работы не предназначены, чтобы висеть дома на стене. Они предназначены для гармонизации души. Картинами этого уроженца Смиловичей психотерапевты Франции и Швейцарии лечат неврозы.
Спустя 5 веков после Эль Греко Царфин смог сочетать не сочетаемые с точки зрения колористики, синий и зеленый. В этом его особенность. Кстати, арт-сессии у картин Царфина под музыку Баха проводят и в Смиловичах. Что интересно, это белорусское местечко, как место рождения, у Шраги было написано даже в его французском паспорте.
Азы мастерства он получал в школе Трутнева, которую так и не закончил. Спустя всего год, Царфин переезжает в Палестину. Работает на осушении болот и обработке земли. А затем поступает в академию художеств Бецалель. Художник - ветеран двух войны. В Первую мировую он служил в британской армии. Во Вторую мировую вступил в ряды французского Сопротивления. Его небольшая квартира в Гренобле становится одной из явок движения. Даже во время службы он не перестает писать. Разрабатывает свою технику - смешивает масло и гуашь. Все довоенные работы погибли в оккупированном Париже. Но это окажется мелочью по сравнению с личной трагедий. В первые месяцы войны, в Беларуси во время уничтожения Смиловичского гетто, погибла семья Шраги Царфина - родители и сестра с маленьким ребенком. Они захоронены в братской могиле.
До последнего дня Шрага на родину не вернулся, не видел ни братьев, ни сестер. Не знал, где они и что с ними. На долгие годы родственники потеряли друг друга из виду. Своеобразным возвращением художника в Беларусь стала его персональная выставка. На временное экспонирование работы Царфина передали даже коллекционеры из Франции. Многие из картин еще ни разу не выставлялись. Их видели лишь единицы - владельцы художественной ценности. Здесь представлены и небольшие работы, которые художник писал лежа. За несколько месяцев до смерти.
Речь идет о нескольких работах Осипа Любича. Таким образом творческое наследие художников, рожденных в Беларуси, приходит на родину. А ведь еще в начале двухтысячных их имена были неизвестны. Или известны узкому кругу людей. Поэтому в вопросе национального наследия реэмиграция имен важна не меньше, чем физическое поступление культурных ценностей.
О белорусе, который уже оставил после себя великое наследие, его картины стали настоящем явлением в мире искусства. Его работы находятся в частных коллекциях банкиров Ротшильдов, семьи Чарли Чаплина, владелицы косметического концерна Хелены Рубенштейн. Полотна Шраги Царфина - уроженца Смиловичей - даже лечат от неврозов.
В начале своей карьеры художник брался за любую работу. Чтобы прокормить семью, он разрабатывал эскизы тканей для нескольких модных домов, в том числе и неизвестной тогда Габриель Шанель. Сегодня за картинами Царфина коллекционеры ведут настоящую охоту, его полотна крайне редко выставляют на аукционы.
В Беларуси порядка 70 работ Царфина. Это не мало, если учесть тот факт, что еще лет 10 назад их не было вообще, да и имя художника оставалось неизвестным. На неделе в Минске открыли выставку Шраги Царфина. Она стала первой персональной на родине мастера. О возвращении домой -
Елена Бормотова.
Эскизы тканей, которые Царфин разрабатывал для парижских модниц, спустя 90 лет на родине художника перенесли на искусственный шелк. Несколько образцов популярного женского аксессуара. По одному экземпляру для каждого рисунка.
Модное дефиле с французским шиком для нескольких поколений семьи Царфиных в зале Царфина. Здесь акцент на дополнение к нарядам. В единственном в мире музее, посвященном творчеству художника, собралось сразу несколько поколений семьи.
Ребенок на руках у Шраги Царфина - это и есть Ив Дюлак - внук художника. Сегодня он известный во Франции детский кардиохирург. Семейные фотографии, афиши к выставкам и документы в Смиловичи передала его единственная дочь - Лилиан.
Шрага Царфин долго не продавал свои работы. Он писал для себя. Впрочем, и сейчас мало что изменилось. Его картины крайне редко появляются на аукционах. Родственники не выставляют их на продажу. Поэтому у коллекционеров такая охота на Царфина.
Стоимость полотен не заоблачная - порядка 10 тысяч евро. Царфин ценен другим. Его работы не предназначены, чтобы висеть дома на стене. Они предназначены для гармонизации души. Картинами этого уроженца Смиловичей психотерапевты Франции и Швейцарии лечат неврозы.
Спустя 5 веков после Эль Греко Царфин смог сочетать не сочетаемые с точки зрения колористики, синий и зеленый. В этом его особенность. Кстати, арт-сессии у картин Царфина под музыку Баха проводят и в Смиловичах. Что интересно, это белорусское местечко, как место рождения, у Шраги было написано даже в его французском паспорте.
Азы мастерства он получал в школе Трутнева, которую так и не закончил. Спустя всего год, Царфин переезжает в Палестину. Работает на осушении болот и обработке земли. А затем поступает в академию художеств Бецалель. Художник - ветеран двух войны. В Первую мировую он служил в британской армии. Во Вторую мировую вступил в ряды французского Сопротивления. Его небольшая квартира в Гренобле становится одной из явок движения. Даже во время службы он не перестает писать. Разрабатывает свою технику - смешивает масло и гуашь. Все довоенные работы погибли в оккупированном Париже. Но это окажется мелочью по сравнению с личной трагедий. В первые месяцы войны, в Беларуси во время уничтожения Смиловичского гетто, погибла семья Шраги Царфина - родители и сестра с маленьким ребенком. Они захоронены в братской могиле.
До последнего дня Шрага на родину не вернулся, не видел ни братьев, ни сестер. Не знал, где они и что с ними. На долгие годы родственники потеряли друг друга из виду. Своеобразным возвращением художника в Беларусь стала его персональная выставка. На временное экспонирование работы Царфина передали даже коллекционеры из Франции. Многие из картин еще ни разу не выставлялись. Их видели лишь единицы - владельцы художественной ценности. Здесь представлены и небольшие работы, которые художник писал лежа. За несколько месяцев до смерти.
Речь идет о нескольких работах Осипа Любича. Таким образом творческое наследие художников, рожденных в Беларуси, приходит на родину. А ведь еще в начале двухтысячных их имена были неизвестны. Или известны узкому кругу людей. Поэтому в вопросе национального наследия реэмиграция имен важна не меньше, чем физическое поступление культурных ценностей.
