С фамилией Клинтон у сербского народа связаны воспоминания о 10-летней трагедии целой страны. Начало 90-ых - это война в Югославии, потом 1999-й и новые бомбардировки. Впрочем, кроме Клинтон, сербы, сжав зубы, называют еще одно имя. Мадлен Олбрайт. Первая женщина - госсекратрь США. Мы ее знаем по неизменной и каждый раз новой брошке на левом лацкане пиджака. А еще сербы помнят, что она лично выбирала цели для бомбардировки Югославии в 1999-м. Впрочем, годы идут, а мадам Олбрайт по-прежнему любит бомбежки. Правда, цели теперь другие. Например - фигура нового президента Трампа. Ему крепко достается от бывшей главы американской дипломатии. Вот, например, из последнего. В ответ на жесткую позицию Трампа в отношении мигрантов.
"Твиттер" от Мадлен Олбрайт: «Меня вырастили католичкой, потом я стала протестанткой, потом я узнала, что моя семья евреи. Теперь я готова стать мусульманкой в знак солидарности...».
Ну что ж, вот такая удивительная политическая «гибкость». Разумеется, нет ничего плохого в солидарности. Но когда веру и принципы меняют, как брошик, невольно задумаешься.
С фамилией Клинтон у сербского народа связаны воспоминания о 10-летней трагедии целой страны. Начало 90-ых - это война в Югославии, потом 1999-й и новые бомбардировки. Впрочем, кроме Клинтон, сербы, сжав зубы, называют еще одно имя. Мадлен Олбрайт. Первая женщина - госсекратрь США. Мы ее знаем по неизменной и каждый раз новой брошке на левом лацкане пиджака. А еще сербы помнят, что она лично выбирала цели для бомбардировки Югославии в 1999-м. Впрочем, годы идут, а мадам Олбрайт по-прежнему любит бомбежки. Правда, цели теперь другие. Например - фигура нового президента Трампа. Ему крепко достается от бывшей главы американской дипломатии. Вот, например, из последнего. В ответ на жесткую позицию Трампа в отношении мигрантов.
"Твиттер" от Мадлен Олбрайт: «Меня вырастили католичкой, потом я стала протестанткой, потом я узнала, что моя семья евреи. Теперь я готова стать мусульманкой в знак солидарности...».
Ну что ж, вот такая удивительная политическая «гибкость». Разумеется, нет ничего плохого в солидарности. Но когда веру и принципы меняют, как брошик, невольно задумаешься.
