На неделе в мире, причем как на Западе, так и на Востоке, звучала такая формулировка - "столкновение цивилизаций". Кто-то даже поспешил возродить известные спекуляции относительно необъявленной третьей мировой. Слишком громко, скажут одни. А почему бы и нет, возразят другие и вспомнят, например, как в первой половине прошлого века из не самой крупной партии в Берлине с не самым впечатляющим лидером родилась огромная разрушающая сила. Мир справился с фашизмом, но зарекся не забывать этого урока никогда. Впрочем, удается ли помнить? В год 70-летия Великой Победы наш корреспондент Александр Смирнов отправился в Германию, чтобы понять, что есть для них культура памяти и почему сегодня она нужна как никогда.
80 км к северу от Берлина Заксенхаузен, образцово-показательный немецкий концлагерь. Именно здесь опробовались изощренные инструменты фашизма по уничтожению неугодных рас и народов. Пытки, убийства, печи - по различным оценкам, здесь уничтожено 55 000 человек. Именно в этих бараках проводились медицинские эксперименты над людьми, а в кабинетах работали так называемые преступники за письменными столами: они разрабатывали, апробировали и внедряли методику для всех концлагерей и лагерей смерти. За пять послевоенных лет от голода, болезней и истощения здесь умерли 12 000 военнопленных, в том числе и советских.
Доктор Морш говорит, что против любого принуждения к посещению памятников и мемориалов. До всего нужно дойти своими мозгами. В общей сложности во время войны функционировали 32 основных лагеря и около тысячи филиалов. На данный момент известна лишь половина имен их жертв. Но списки Книги мертвых пополняются и публикуются в Интернете. Эта работа продолжается во многом благодаря отношению к изучению и пониманию истории обычных жителей Германии.
Профессор Гюнтер Морш, директор мемориала "Заксенхаузен": "Память о прошлом, о преступлениях нацизма важна и для того, чтобы поддерживать отношения в Европе. Возьмите другой пример - Японию. Япония до сих пор не готова принять свою ответственность в полной мере за события Второй мировой войны перед Кореей и Китаем. Поэтому в том регионе по-прежнему существуют противоречия и напряженность. В Европе ситуация еще более острая".
Думать, осознавать и понимать. По такому принципу строятся взаимоотношения немцев и истории их родины. Этот памятник называют памятником, мимо которого невозможно пройти. Его идея проста в исполнении и гениальна по замыслу. Мемориал памяти убитых евреев Европы занимает центральное место в Берлине. Точно так же, как в центре идеологии фашистов был антисемитизм. По коридорам из бетонных блоков можно пройти, словно по улицам города, - таких случайных посетителей мемориала за год набирается три миллиона человек. Это люди разных сословий и национальностей.
Экспозиция продолжается под землей. Основное место занимают четыре зала: масштабов катастрофы, семей, имен и исторических мест. Все в музее построено на биографии конкретных людей. Таким образом, трагедия персонифицируется. Неудивительно, что здесь есть упоминание и о Минском гетто. Упоминание страшное. Это записка от 12-летней девочки. Она прощается с отцом, хотя знает, что эти строки он никогда не прочитает. Записку нашли рядом с ее телом после расстрела.
Татьяна Ватулевич, сотрудница фонда "Топография террора": "Вторая мировая война все еще играет очень большую роль в общественном сознании Германии. На политическом уровне важен этот так называемый антинацистский консенсус, что мы против войны, мы развязали войну и несем за нее ответственность".
В Германии есть такое понятие "коллективная ответственность". Она воспитывалась поколениями после войны. Причем в западной части инициатива исходила, как говорится, от низов. Общественное мнение формировалось с открытым обсуждением преступлений фашизма. Но надо понимать, что это были семьи антигероев, поэтому наследники воспитывались с чувством коллективной вины. В итоге современная Германия - центр мультикультурализма, толерантности, терпимости и политкорректности.
Доктор Рихтхофен - внук Красного барона, лучшего немецкого пилота Первой мировой войны. Его отец тоже был летчиком люфтваффе и погиб на советском фронте. На данный момент в Германии существует серьезная проблема: даже в его семье у молодого поколения изменилось отношение к истории. Школьники говорят, что им надоело слышать обвинения в свой адрес, ведь их поколение никак не может отвечать за военные преступления. Что уж в такой ситуации требовать от мигрантов?
Два года назад бюро статистики Destatis обнародовало данные переписи населения. Из 80 миллионов жителей 15 не являются коренными немцами, мигрантов в стране более шести миллионов. Сейчас, конечно, ситуация изменилась кардинально. Италию, Грецию, Хорватию, Венгрию, Германию, Францию, Швецию, Данию, Англию испытывает на прочность цунами мигрантов. Снова горит огонь в лагерях: местные жители в знак протеста поджигают палаточные городки беженцев. Многотысячные митинги перерастают в потасовки. Расовый вопрос в Европе - второй после террористической угрозы. Разделить эти два момента в сознании европейцев сейчас уже практически невозможно. Внутреннее напряжение растет. И это несмотря на уроки истории, следы от которых в Германии можно потрогать практически на каждом шагу.
Бомба замедленного действия в Европе уже заложена. Сенегал, Пакистан, Афганистан и, конечно, Сирия - силу полутора миллионов человек вряд ли измеришь в тротиловом эквиваленте. Но мигранты уже подали голос и начали требовать компенсации, пособия и выплаты от сытой Европы. Стоило министру внутренних дел Германии подтвердить право немцев на свободу собраний, в том числе и акций протеста, как его обвинили в фашизме и расизме.
Пропаганда ненависти. Так называют рост ультраправых движений по всей Европе. Тем не менее партия "Альтернатива для Германии" уже третья по популярности политическая сила. Более половины французов считают, что глава французского "Национального фронта" Марин Ле Пен гипотетически могла бы возглавить страну. "Шведские демократы" - а это партия с неонацистской историей - в последние месяцы стала самой популярной даже в этой, ультралиберальной скандинавской стране. И этот список можно продолжать.
На неделе в мире, причем как на Западе, так и на Востоке, звучала такая формулировка - "столкновение цивилизаций". Кто-то даже поспешил возродить известные спекуляции относительно необъявленной третьей мировой. Слишком громко, скажут одни. А почему бы и нет, возразят другие и вспомнят, например, как в первой половине прошлого века из не самой крупной партии в Берлине с не самым впечатляющим лидером родилась огромная разрушающая сила. Мир справился с фашизмом, но зарекся не забывать этого урока никогда. Впрочем, удается ли помнить? В год 70-летия Великой Победы наш корреспондент Александр Смирнов отправился в Германию, чтобы понять, что есть для них культура памяти и почему сегодня она нужна как никогда.
80 км к северу от Берлина Заксенхаузен, образцово-показательный немецкий концлагерь. Именно здесь опробовались изощренные инструменты фашизма по уничтожению неугодных рас и народов. Пытки, убийства, печи - по различным оценкам, здесь уничтожено 55 000 человек. Именно в этих бараках проводились медицинские эксперименты над людьми, а в кабинетах работали так называемые преступники за письменными столами: они разрабатывали, апробировали и внедряли методику для всех концлагерей и лагерей смерти. За пять послевоенных лет от голода, болезней и истощения здесь умерли 12 000 военнопленных, в том числе и советских.
Доктор Морш говорит, что против любого принуждения к посещению памятников и мемориалов. До всего нужно дойти своими мозгами. В общей сложности во время войны функционировали 32 основных лагеря и около тысячи филиалов. На данный момент известна лишь половина имен их жертв. Но списки Книги мертвых пополняются и публикуются в Интернете. Эта работа продолжается во многом благодаря отношению к изучению и пониманию истории обычных жителей Германии.
Профессор Гюнтер Морш, директор мемориала "Заксенхаузен": "Память о прошлом, о преступлениях нацизма важна и для того, чтобы поддерживать отношения в Европе. Возьмите другой пример - Японию. Япония до сих пор не готова принять свою ответственность в полной мере за события Второй мировой войны перед Кореей и Китаем. Поэтому в том регионе по-прежнему существуют противоречия и напряженность. В Европе ситуация еще более острая".
Думать, осознавать и понимать. По такому принципу строятся взаимоотношения немцев и истории их родины. Этот памятник называют памятником, мимо которого невозможно пройти. Его идея проста в исполнении и гениальна по замыслу. Мемориал памяти убитых евреев Европы занимает центральное место в Берлине. Точно так же, как в центре идеологии фашистов был антисемитизм. По коридорам из бетонных блоков можно пройти, словно по улицам города, - таких случайных посетителей мемориала за год набирается три миллиона человек. Это люди разных сословий и национальностей.
Экспозиция продолжается под землей. Основное место занимают четыре зала: масштабов катастрофы, семей, имен и исторических мест. Все в музее построено на биографии конкретных людей. Таким образом, трагедия персонифицируется. Неудивительно, что здесь есть упоминание и о Минском гетто. Упоминание страшное. Это записка от 12-летней девочки. Она прощается с отцом, хотя знает, что эти строки он никогда не прочитает. Записку нашли рядом с ее телом после расстрела.
Татьяна Ватулевич, сотрудница фонда "Топография террора": "Вторая мировая война все еще играет очень большую роль в общественном сознании Германии. На политическом уровне важен этот так называемый антинацистский консенсус, что мы против войны, мы развязали войну и несем за нее ответственность".
В Германии есть такое понятие "коллективная ответственность". Она воспитывалась поколениями после войны. Причем в западной части инициатива исходила, как говорится, от низов. Общественное мнение формировалось с открытым обсуждением преступлений фашизма. Но надо понимать, что это были семьи антигероев, поэтому наследники воспитывались с чувством коллективной вины. В итоге современная Германия - центр мультикультурализма, толерантности, терпимости и политкорректности.
Доктор Рихтхофен - внук Красного барона, лучшего немецкого пилота Первой мировой войны. Его отец тоже был летчиком люфтваффе и погиб на советском фронте. На данный момент в Германии существует серьезная проблема: даже в его семье у молодого поколения изменилось отношение к истории. Школьники говорят, что им надоело слышать обвинения в свой адрес, ведь их поколение никак не может отвечать за военные преступления. Что уж в такой ситуации требовать от мигрантов?
Два года назад бюро статистики Destatis обнародовало данные переписи населения. Из 80 миллионов жителей 15 не являются коренными немцами, мигрантов в стране более шести миллионов. Сейчас, конечно, ситуация изменилась кардинально. Италию, Грецию, Хорватию, Венгрию, Германию, Францию, Швецию, Данию, Англию испытывает на прочность цунами мигрантов. Снова горит огонь в лагерях: местные жители в знак протеста поджигают палаточные городки беженцев. Многотысячные митинги перерастают в потасовки. Расовый вопрос в Европе - второй после террористической угрозы. Разделить эти два момента в сознании европейцев сейчас уже практически невозможно. Внутреннее напряжение растет. И это несмотря на уроки истории, следы от которых в Германии можно потрогать практически на каждом шагу.
Бомба замедленного действия в Европе уже заложена. Сенегал, Пакистан, Афганистан и, конечно, Сирия - силу полутора миллионов человек вряд ли измеришь в тротиловом эквиваленте. Но мигранты уже подали голос и начали требовать компенсации, пособия и выплаты от сытой Европы. Стоило министру внутренних дел Германии подтвердить право немцев на свободу собраний, в том числе и акций протеста, как его обвинили в фашизме и расизме.
Пропаганда ненависти. Так называют рост ультраправых движений по всей Европе. Тем не менее партия "Альтернатива для Германии" уже третья по популярности политическая сила. Более половины французов считают, что глава французского "Национального фронта" Марин Ле Пен гипотетически могла бы возглавить страну. "Шведские демократы" - а это партия с неонацистской историей - в последние месяцы стала самой популярной даже в этой, ультралиберальной скандинавской стране. И этот список можно продолжать.
